Помощь товароведу arrow Статьи о питании arrow Какао — история какао

Какао — история какао

Что примечательно, изначально приготовлявшийся из какао «ксоколатл», он же «чоколатль», превратившийся в Европе в «шоколад» (первое слово в истории, одинаково зазвучавшее на всех основных диалектах самых разных языковых групп!), был жидким.


Твердый, плиточный, появился довольно поздно — никак не ранее второй трети 19 века. Между прочим, в буквальном переводе ксоколатл означает «горькая вода». Почему — увидите чуть ниже.

Пока что не станем в сотый раз повторять и без того уже навязшие у всех на зубах факты и сплетни. Про то, что в доколумбовых цивилизациях Месоамерики какао-бобы играли роль валюты. Про Монтесуму, якобы выпивавшего в день по 50 чашек дорогущего напитка, сдобренного для вкуса медом и специями (причем, подслащивание было сугубой привилегией императора и его ближайшего окружения). Про Кортеса, не то угощенного чоколатлем тем самым Монтесумой, не то, по привычке, экспроприировавшего рецепт вкупе с несколькими тоннами бобов и даже саженцами деревьев какао. Обратимся лучше к другим фактам, менее известным, но при том ничуть не менее занимательным.

Первое свидание

Хотя, как ни крути, а начать все равно придется с тривиального. Итак, первый шоколадный напиток, с которым познакомился Новый Свет, был до омерзения горьким. И холодным. То ли Кортес забыл про монтесумин мед, то ли еще по какой причине, но только в начале 17 в. в какао стали добавлять специи — мускатный орех, гвоздику, анис, миндаль, цедру апельсина, разводить его розовой водой, а подслащивать — и того позже. Неудивительно, что испанский миссионер Хосе Акоста описывал чоколатль как «вызывающий тошноту у тех, кто к нему не привык», а сэр Джон Паркинсон в своем знаменитом «Травнике» писал: «Что касается христиан, то поначалу это покажется пойлом для свиней».

Какао — история какаоВообще же, напитки из какао-бобов окружены кольцом цитат и литературных аллюзий ничуть не менее плотно, чем кофе или чай. Чего стоит только ремарка маркизы де Севиньи насчет того, что одна дама при дворе Людовика XIV во время беременности так злоупотребляла шоколадом, что ребеночек «родился черным, как дьявол». А знаменитый Брийа-Саварен писал: «Шоколад очень хорошо восстанавливает силы. Мужчине, вынужденному заменить предполагаемый сон работой; рассудительному мужчине, чувствующему, что сходит с ума; мужчине, которому воздух кажется влажным и время для которого течет очень медленно, мешая ему существовать; мужчине, измученному и раздражительному — дайте всем этим мужчинам пол литра шоколада с амброй... и они почувствуют его чудесное воздействие». Наконец, не будем забывать про модную пару лет назад книгу Лауры Эскивель «Шоколад на крутом кипятке» и не менее модный фильм «Шоколад» с Жюльет Бинош в главной роли.

Некоторые любят погорячее и послаще

На самом деле, словосочетание «на крутом кипятке», если убрать свойственный латиноамериканцам радикализм, становится ключевым. Как только напиток догадались подогревать — он сразу же обрел новые вкусовые и ароматические нюансы. А подслащивание (пальма первенства, похоже, и здесь принадлежит испанцам — случилось же сие знаменательное событие, скорее всего, в сороковых годах 17 века) сделало его, наконец-то, удобоваримым не только для гурмэ-экстремалов. Впрочем, некоторые пуристы восприняли эти новшества с негодованием. Так, некий лондонский доктор писал в начале 1700-х: «Кофе, шоколад и чай изначально использовались как снадобья, пока вкус их оставался неприятным, но как только сахар сделал их изысканно лакомым питьем, они превратились в настоящий яд!»

В начале 18 века напитки из какао-бобов окончательно завоевали Британские острова. Причем открывшиеся во множестве заведения, где подавали горячий сладкий шоколад, стали даже объектами политической борьбы. Так, таверна «Какао-Три Клаб» (Cocoa Tree Club) на Сент-Джеймс-стрит стала своеобразным штабом наиболее радикально настроенных тори. А их извечные оппоненты виги облюбовали для своих сходок кофейню... на той же самой лондонской улице! Но активнее всего какао вплоть до 1830 г. в Британии, как ни странно, потребляли не в знатных домах и элитных клубах, а на кораблях флота Ее/Его Королевского Величества — моряки выпивали его больше, чем вся остальная нация вместе взятая.